Наверх
Виктория, 55 - 18 апреля 2010 22:24
Социология
Любовь — это когда партнеры ценят друг друга выше, чем себя, а кто будет этим партнером, неважно
— Что такое любовь вообще? Трудно сказать… Пусть лучше этими вопросами занимаются философы или поэты. А я — социолог. И имею право говорить только о той любви, которую можно измерять, — сразу предупреждает профессор Анатолий Антонов, заведующий кафедрой социологии семьи МГУ.
Измерять, подсчитывать, сравнивать — любимое занятие социологов. Вот, например, согласно исследованию ВЦИОМ, на вопрос «Влюблены ли вы сейчас в кого-нибудь?» отвечают «да» 60% мужчин и 49% женщин. Из этого можно делать многообещающие выводы. Но у подобных исследований есть недостаток: вопрос задается прямо в лоб, и респондент склонен отвечать не то, что думает на самом деле, а то, что считает уместным в этой ситуации.
Те методы, которыми измеряет любовь Анатолий Антонов, хитрее. Свою «линейку» он начал разрабатывать еще в 60−х годах, взяв за основу метод семантического дифференциала, придуманный американским психологом Чарльзом Осгудом. В ней нужно не просто отвечать «да» или «нет», а располагать свои оценки между полярными смысловыми понятиями типа «теплый — холодный», «твердый — мягкий», «легкий — тяжелый» и т. д.
— Эту методику я применил к оценке отношений между партнерами. Я брал такие роли, которые, как скорость света, постоянны для всех культур: отец (мать), сын (дочь), домохозяйка, семьянин, добытчик… Семантический дифференциал хорош тем, что это довольно сложная система и респонденту очень трудно соврать. Этот тест — индикатор отношений, которые проявляются на кухне, в постели, в транспорте, на коллективных праздниках, — поясняет Антонов.
Он протестировал тысячи людей. И нашел довольно четкую зависимость:
— Если муж с женой очень высоко оценивают свои роли в браке, но при этом вторая сторона их оценку не подтверждает, то это проблемные отношения. Я проводил свои измерения в коридорах суда, где сидели пары, подавшие на развод. В подавляющем большинстве случаев все самооценки мужа не подтверждаются женой и все самооценки жены не подтверждаются мужем.
Получается формула нелюбви: высоко думать о себе и плохо — о супруге. Формула любви выглядит строго наоборот:
— Когда оба занижают самооценки и завышают оценки другого — это идеальный вариант любви. Это не значит, что нужно считать себя плохим, наоборот, когда муж или жена утверждают: «Я лучший, а он/она плохая», это свидетельствует о комплексе неполноценности. Занижение самооценки в любви чем-то напоминает жертвенность. Вот вспомните Ромео и Джульетту…
Анатолий Антонов с грустью признает, что пары, в которых каждый готов на серьезные жертвы в своих притязаниях, встречаются очень редко:
— Они как алмаз. Их всего несколько процентов. У большинства какая-то неопределенность — ни то ни се. А еще во многих парах бывает односторонняя любовь, когда лишь один из партнеров жертвенно любит другого.
Получается как-то грустно. И процент идеальной любви очень низкий, и герои Шекспира плохо закончили. Но социолог Антонов все-таки находит поводы для оптимизма:
— Я пришел к выводу, что почти все люди совместимы. Ну, иногда бывает, конечно, когда человек вызывает физическое отвращение — на уровне запаха или каких-то повадок. В остальных случаях идеальная любовь вполне возможна. Но у нас в стране есть беда — чуть ли не каждый придумывает себе идеальную модель супруга. И он ходит с этой моделью по улицам и прикладывает ко всем. Но ни из тысячи человек, ни из десяти тысяч такой идеал не находится… Невероятные взаимные требования — это тупиковая ситуация. Нужно немножко принижать себя, но не относительно всех людей, а только по отношению к партнеру. И тогда идеальная любовь станет возможной.
Психология
Любовь — это экзистенциальный выбор
— Есть некие формы любви, до которых дорастают не все, — уверен доктор психологических наук Дмитрий Леонтьев.
Он начинает разговор с анекдота: «Вась, ты меня любишь? — А что я, по-твоему, сейчас делаю?» С точки зрения психологии это отличная иллюстрация так называемого первого уровня любви.
— Существует универсальное чувство привязанности, которое основано на врожденных механизмах психики. В нем довольно мало личного. Часто именно это называют любовью. Но было бы крайней ошибкой сводить всю любовь к этому, — считает Леонтьев.
Для простоты эту универсальную любовь назовем любовью-1. Но, по мнению Леонтьева, существует и другой вариант любовного чувства — индивидуальный. Назовем его любовью-2. Вот она-то и интересна больше всего.
— Любовь-2, в отличие от любви-1, основана не на необходимости, а на возможности, которую мы выбираем сами и за которую мы несем ответственность, — говорит Леонтьев.
Ощутить, а еще лучше пережить эту разницу между любовью-1 и любовью-2 равносильно примерно тому же, чему в эволюции соответствовал переход от обезьяны к человеку. За иллюстрациями к теме Леонтьев отсылает к писателю Милану Кундере. Этот нобелевский лауреат образно называл любовь-1 механизмом, с помощью которого наш создатель играет нами. Зато любовь-2 принадлежит только нам — с ее помощью мы ускользаем от создателя.
— Подлинная любовь-2, — утверждает Леонтьев, — это возникновение нового качества, когда два индивидуальных «я» образуют общее «мы», не утрачивая своей индивидуальности.
Главный признак любви-2 — это появление некоего общего пространства «мы», в котором понятия «твое» и «мое» отступают на задний план. Вопрос о том, кому мыть посуду или выгуливать собаку, решается даже не путем переговоров, а «в рабочем порядке» — кто оказался ближе, потому что ресурсы семьи и бонусы совместной жизни образуют общую копилку, не делятся. Это так про
Любовь — это когда партнеры ценят друг друга выше, чем себя, а кто будет этим партнером, неважно
— Что такое любовь вообще? Трудно сказать… Пусть лучше этими вопросами занимаются философы или поэты. А я — социолог. И имею право говорить только о той любви, которую можно измерять, — сразу предупреждает профессор Анатолий Антонов, заведующий кафедрой социологии семьи МГУ.
Измерять, подсчитывать, сравнивать — любимое занятие социологов. Вот, например, согласно исследованию ВЦИОМ, на вопрос «Влюблены ли вы сейчас в кого-нибудь?» отвечают «да» 60% мужчин и 49% женщин. Из этого можно делать многообещающие выводы. Но у подобных исследований есть недостаток: вопрос задается прямо в лоб, и респондент склонен отвечать не то, что думает на самом деле, а то, что считает уместным в этой ситуации.
Те методы, которыми измеряет любовь Анатолий Антонов, хитрее. Свою «линейку» он начал разрабатывать еще в 60−х годах, взяв за основу метод семантического дифференциала, придуманный американским психологом Чарльзом Осгудом. В ней нужно не просто отвечать «да» или «нет», а располагать свои оценки между полярными смысловыми понятиями типа «теплый — холодный», «твердый — мягкий», «легкий — тяжелый» и т. д.
— Эту методику я применил к оценке отношений между партнерами. Я брал такие роли, которые, как скорость света, постоянны для всех культур: отец (мать), сын (дочь), домохозяйка, семьянин, добытчик… Семантический дифференциал хорош тем, что это довольно сложная система и респонденту очень трудно соврать. Этот тест — индикатор отношений, которые проявляются на кухне, в постели, в транспорте, на коллективных праздниках, — поясняет Антонов.
Он протестировал тысячи людей. И нашел довольно четкую зависимость:
— Если муж с женой очень высоко оценивают свои роли в браке, но при этом вторая сторона их оценку не подтверждает, то это проблемные отношения. Я проводил свои измерения в коридорах суда, где сидели пары, подавшие на развод. В подавляющем большинстве случаев все самооценки мужа не подтверждаются женой и все самооценки жены не подтверждаются мужем.
Получается формула нелюбви: высоко думать о себе и плохо — о супруге. Формула любви выглядит строго наоборот:
— Когда оба занижают самооценки и завышают оценки другого — это идеальный вариант любви. Это не значит, что нужно считать себя плохим, наоборот, когда муж или жена утверждают: «Я лучший, а он/она плохая», это свидетельствует о комплексе неполноценности. Занижение самооценки в любви чем-то напоминает жертвенность. Вот вспомните Ромео и Джульетту…
Анатолий Антонов с грустью признает, что пары, в которых каждый готов на серьезные жертвы в своих притязаниях, встречаются очень редко:
— Они как алмаз. Их всего несколько процентов. У большинства какая-то неопределенность — ни то ни се. А еще во многих парах бывает односторонняя любовь, когда лишь один из партнеров жертвенно любит другого.
Получается как-то грустно. И процент идеальной любви очень низкий, и герои Шекспира плохо закончили. Но социолог Антонов все-таки находит поводы для оптимизма:
— Я пришел к выводу, что почти все люди совместимы. Ну, иногда бывает, конечно, когда человек вызывает физическое отвращение — на уровне запаха или каких-то повадок. В остальных случаях идеальная любовь вполне возможна. Но у нас в стране есть беда — чуть ли не каждый придумывает себе идеальную модель супруга. И он ходит с этой моделью по улицам и прикладывает ко всем. Но ни из тысячи человек, ни из десяти тысяч такой идеал не находится… Невероятные взаимные требования — это тупиковая ситуация. Нужно немножко принижать себя, но не относительно всех людей, а только по отношению к партнеру. И тогда идеальная любовь станет возможной.
Психология
Любовь — это экзистенциальный выбор
— Есть некие формы любви, до которых дорастают не все, — уверен доктор психологических наук Дмитрий Леонтьев.
Он начинает разговор с анекдота: «Вась, ты меня любишь? — А что я, по-твоему, сейчас делаю?» С точки зрения психологии это отличная иллюстрация так называемого первого уровня любви.
— Существует универсальное чувство привязанности, которое основано на врожденных механизмах психики. В нем довольно мало личного. Часто именно это называют любовью. Но было бы крайней ошибкой сводить всю любовь к этому, — считает Леонтьев.
Для простоты эту универсальную любовь назовем любовью-1. Но, по мнению Леонтьева, существует и другой вариант любовного чувства — индивидуальный. Назовем его любовью-2. Вот она-то и интересна больше всего.
— Любовь-2, в отличие от любви-1, основана не на необходимости, а на возможности, которую мы выбираем сами и за которую мы несем ответственность, — говорит Леонтьев.
Ощутить, а еще лучше пережить эту разницу между любовью-1 и любовью-2 равносильно примерно тому же, чему в эволюции соответствовал переход от обезьяны к человеку. За иллюстрациями к теме Леонтьев отсылает к писателю Милану Кундере. Этот нобелевский лауреат образно называл любовь-1 механизмом, с помощью которого наш создатель играет нами. Зато любовь-2 принадлежит только нам — с ее помощью мы ускользаем от создателя.
— Подлинная любовь-2, — утверждает Леонтьев, — это возникновение нового качества, когда два индивидуальных «я» образуют общее «мы», не утрачивая своей индивидуальности.
Главный признак любви-2 — это появление некоего общего пространства «мы», в котором понятия «твое» и «мое» отступают на задний план. Вопрос о том, кому мыть посуду или выгуливать собаку, решается даже не путем переговоров, а «в рабочем порядке» — кто оказался ближе, потому что ресурсы семьи и бонусы совместной жизни образуют общую копилку, не делятся. Это так про
Добавить комментарий
Комментарии: 0
